Все программы опиоидной заместительной терапии в стране проводятся государственными институтами. Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией финансирует поставки бупренорфина, лекарства, используемого при запуске этой программы.
По данным ВОЗ, с 2004 года Украина добилась успехов в области введения опиоидной заместительной терапии, но охват этими услугами остается недостаточным, в то время как употребление инъекционных наркотиков продолжает усугублять эпидемию ВИЧ в стране.
После того как в 2004 году в Украине стали проводиться первые пилотные проекты, программы опиоидной терапии распространились и в другие части бывшего Советского Союза, включая Беларусь, Грузию и Республику Молдова. Но большинство этих стран оказывало и до сих оказывает сопротивление лечению опиоидной зависимости с помощью этой терапии.
Во всем мире лишь немногие страны признают зависимость от запрещенных наркотиков проблемой здравоохранения, а число стран, где людям с такой зависимостью предоставляется эффективное лечение и уход, еще меньше. «По нашим оценкам, опиоидную заместительную терапию получают лишь 10% нуждающихся в ней людей», — говорит д-р Николас Кларк (Nicolas Clark), медицинский эксперт отделения ВОЗ по ведению токсикомании, Женева. Помимо этого, одним из основных препятствий на пути обращения за лечением продолжает оставаться стигматизация, связанная с наркозависимостью.
Д-р Сергей Дворяк является директором Украинского института исследований политики общественного здоровья и одним из первых сторонников опиоидной заместительной терапии. Психиатр по образованию, Сергей Дворяк заинтересовался проблемой наркологической реабилитации во время работы в Соединенных Штатах Америки в 1986 году. В 1991 году, вернувшись в Украину, он основал один из первых наркологических реабилитационных центров в Восточной Европе под названием «Ступени».
Однако вскоре Дворяк понял, что одного реабилитационного центра недостаточно. Решающим элементом усилий, направленных на сдерживание эпидемии ВИЧ в стране, должно быть обеспечение эффективного лечения для потребителей инъекционных наркотиков в Украине. В 2005 году он сыграл решающую роль в создании Украинского института исследований политики общественного здоровья, некоммерческой организации, созданной врачами и психологами с целью разработки и проведения в жизнь основанных на фактических данных подходов к решению проблем наркозависимости и реабилитации потребителей наркотиков, в том числе инфицированных ВИЧ.
Как и в любой другой стране, в Украине, с населением в 45 миллионов, невозможно с точностью определить число потребителей инъекционных наркотиков. Обследование, проведенное в 2006 году украинским исследователем Ольгой Балакиревой и ее коллегами, позволило предположить, что в этой восточно-европейской стране может быть до 560 000 потребителей. В то же время по данным Международного альянса по ВИЧ/СПИДу в Украине, в 2010 году их число оценивалось от 278 000 до 387 000, причем каждый четвертый из них был в возрасте до 18 лет.
Проблема инъекционных наркотиков в Украине является не только социальным злом, приводящим к распаду семей и обнищанию потребителей, которые встают на путь преступности и проституции для того чтобы достать денег на следующую дозу, но также и основным фактором, усугубляющим эпидемию ВИЧ. Распространенность ВИЧ среди потребителей инъекционных наркотиков в стране составляет около 21,5%, а по данным Украинского центра по СПИДу при Министерстве здравоохранения, около 45% из 221 806 человек — общего числа зарегистрированных случаев ВИЧ — были инфицированы вирусом в результате инъекций наркотиков.
Все программы опиоидной заместительной терапии в стране проводятся государственными институтами. Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией финансирует поставки бупренорфина, лекарства, используемого при запуске этой программы, и метадона, который был добавлен в 2007 году и в настоящее время является основным лекарством, используемым для этой терапии в Украине. Глобальный фонд финансирует также психосоциальную поддержку для выздоравливающих пациентов через местные неправительственные организации.
По данным Института исследований политики общественного здоровья, в результате этих инициатив число людей, получающих опиоидную заместительную терапию, за три года утроилось — с 2504 человек в начале 2009 года до 7090 человек, получающих терапию в 143 учреждениях, к середине 2012 года.
Тем не менее, Сергей Дворяк обеспокоен тем, что, несмотря на такой скромный, но неоспоримый прогресс, опиоидная заместительная терапия может потерять набранные темпы. «Государство официально поддерживает опиоидную заместительную терапию, но эта поддержка не сопровождается надлежащим и устойчивым финансированием для обеспечения доступа к опиоидной заместительной терапии и необходимого охвата такими услугами в стране», — говорит он.
Д-р Юрий Кобыща, сотрудник странового бюро ВОЗ в Киеве, согласен с этим. «Существует дефицит финансирования опиоидной заместительной терапии, — говорит он. — Мы зависим от 1,5 миллиона долларов, ежегодно выделяемых Глобальным фондом. Но такое финансирование не будет обеспечено в долгосрочной перспективе».
В 2010-2011 годах был усилен полицейский контроль за клиниками, предоставляющими опиоидную заместительную терапию, для предотвращения случаев «утечки» метадона и бупренорфина, хотя эти препараты находятся под контролем персонала этих клиник и, в отличие от некоторых других стран, их нельзя выносить домой.
Сейчас опиоидную заместительную терапию получает лишь 2,6% (7000) потребителей инъекционных наркотиков, поэтому маловероятно, что к концу 2013 года эта программа охватит 20 000 человек, что является целью Национальной программы по СПИДу.
